ЗАЧЕМ...

 

Мне просто непонятно: зачем они так не хотят жить? Я знаю все ответы на вопрос «ПОЧЕМУ», все истоки и первопричины. Но никак не пойму главного: ЗАЧЕМ?
 

Зачем люди так хотят умереть? Лезут в ситуации, где их почти наверняка покалечат. Изнуряют свое тело работой, алкоголем, блядством. Убивают отношения с близкими, выбрасывают, а не теряют уважение друзей. Кому это нужно?
 

Зачем воссоздают снаружи то одиночество и безысходность, которую носят внутри? Это же лишь часть мира – пусть громадная и важная, но лишь часть. Зачем по ее образу и подобию лепить ВЕСЬ мир?
 

Чтобы стать одиноким нужно очень постараться и очень много сделать – почти столько же, сколько чтобы таким не быть. Вот только зачем миру не одиночки, а отвергнутые? Те, кто отвергает сам себя и отторгает мир от себя. Такое самоисключение за скобки реальности. Выдавливание бытия из себя, и себя из бытия. Зачем?
 

Ответа нет. Сложнее всего смириться с тем, что его может и не быть. Сложнее всего принять то, что при жизни это и не закончится. 

Сложнее всего принять то, что ты можешь никогда не увидеть любимых люд ей счастливыми. И ничего не можешь с этим поделать – тоже никогда. 
 

жизнь с видом из офисного окна

 

Штормили на ступеньках с видом на офис. Вокруг летали очень желтые листья, над нами летели очень спешащие облака, а мы придумывали, смеялись и куражились. Я помню такую же почти-осень пару лет назад, чуть более яркий фонтан беззаботности, чуть более сладкую наивность  докризисной девочки-студентки.

Для меня новый год всегда приходит в сентябре. Именно в сентябре из теплых краев (по обмену с птицами) прилетают изменения: ритма, стиля жизни, занятий, места жительства, а по мотивам года 2009-2010 – и места работы. Изменения – это единственное стабильное явление моей жизни, которое я могу гарантировать, измерить, и договориться о его регулярных поставках.

Очень смеялись – громко и искренне. Когда вот так не боишься, не извиняешься за собственную пошлость или циничность, рождаются самые смешные идеи – горючие, фееричные, запоминающиеся. Я то и дело хваталась за ручку в промежутке между смехом и икотой.

Давно не чувствовала себя такой честной в срыве крыши. Год точно. Минус еще полгода. Минус еще полгода. И вот она – последняя осень сумасшедших придумок. Осень двугодичной давности - вне стоп-сигнала, где-то на пределе выноса мозга, где-то на волне обкурки…

Где-то там, где я еще не знала слов "кризис" и "смерть".