17 дней лета. Нечто божественное, не от мира сего...

На улице всё слепит, ярчит, пестрит...
Летние дни, собранные из сочных контрастов солнца и теней, поселились в моём заоконном и задверном мире. Такие четкие границы у каждой ягодки черешни, у каждого дерева, у дорожек, заборов, ступенек, людей... Даже у мясных прилавков на рынке - и у тех такие четкие грани. Всё вокруг настолько отдельное и само-по-себешное!

Но ничего отдельного не существовало бы без того, от чего оно отделено.

Вот и лето вступило такое - контрастное: в нём нежность выделяется из страсти (или наоборот?..), совпадения ведут в разность, а два разных взгляда на мир сплетаются не в один, а в двоединый.

...никому ведь не приходит в голову идея о том, что чёрное - это вторая половинка белого? Почему же тогда мужчины и женщины должны быть половинками других людей? Каждый сам по себе чёрный, сам по себе белый. Когда черное и белое пытаются слиться, они становятся единым - серым. Когда они сплетаются, то создают - чёрно-белое. Двоединое. И есть в этом нечто божественное...

Жить на контрасте сложно. Сложно не желать сделать черное чуть белее. Хоть краешек. Сложно не желать замарать белое чёрным пятнышком. Ведь, кажется, так мы станем чуть более похожими, чуть более близкими. Пусть чуть менее черными, чуть менее белыми... Поэтому мы выбираем сереть.

Но всё это потом, а сейчас...
Лето.

***
Привиделось.

Он отбивался от Лени руками и ногами.
"Вот и не лень же ему так дрыгаться..." меланхолично думала Лень.
Она третий день не двигалась с места и не шевелила никак ничем.

***
О, если бы вы знали, как сладко просто так сесть и два часа стучать по клавишам!
Нет ничего более удовольственного в моей жизни, чем писать. Видеть - и писать.
Замечать замечательное (а если замечено не было - создавать немедля!) - и писать.

У меня новый телефон, у которого новая функция, которая вот-вот вознесет мою графоманию до невиданных высот. Раньше как было? Атакует мысль внезапная, но яркая, мою головушку - и я ищу местечко поуютнее да записную книжку в сумке, чтобы на коленке записывать три буквы. Из них попозжей я расшифровывала нечто. Или не расшифровывала, что случалось чаще, а жаль.

Но теперь - ТЕПЕРЬ! - телефон распознаёт мою чудную речь. И немедля делает из неё буквы. Много буков. Почти без ошибок. И я могу писать словами в воздухе, а телефон будет делать всё остальное волшебство. Сказка!

***
Недельку назад на тренинге мне сказали:
"Конечно, у Вас хорошо получается, вот так с ходу выдумывать интересные тексты. Это талант нужен!"

"Какой тут талант! - подумала я. - Ничего кроме трудного детства, из которого каждому из нас пришлось выбираться. Кто-то выбирался менее успешно, кто-то более, но выбрались-то все! А значит, у каждого есть этот самый словесный талант, в котором меня обвиняют".

Вспомнилось, как я сочиняла для мамы легенды. Легенда ж, знаете, это жанр, который не приемлет вранья, лишь красивые пересказы, основанные на реальных событиях. Например.

Должна ли мать знать, что стулья способны летать? Конечно! Что за вопрос?!
А что стулья летают в мальчиков? Мммм... в принципе, можно поведать и такое.
Но стоит ли ей знать, что в полёте стулья задевают нежные мальчишьи головы? Скорее нет, чем да.
Ладно, пусть знает. Но, пожалуй, пусть стулья задевают не головы, а кудри. И то лишь порывом ветра.
Шишки от порывов ветра, разборки у заучей-директоров и другие мелочи в легендах зачастую не упоминаются. Либо упоминаются вскользь, как события незначительные, подробного освещения не заслужившие. Иначе мама расстроится, рассердится и умрет. А оно нам надо, хоронить маму из-за какого-то стула, рожденного стоять, но обревшего способность летать? Никак нет. Живи, мама, живи...

А если коротко и честно: как же я люблю создавать тексты!!!